[интервью недели] Юрий Пургин, генеральный директор ИД "Алтапресс": «Мир двигают романтики»

Юрий Петрович, расскажите, каким было Ваше детство?

Я родом из Екатеринбурга, там мои корни. Мой дед был начальником горно-спасательного отряда, он ушел на фронт и погиб. Бабушка половину квартиры отдала беженцам. А мы жили в другой части квартиры большой семьей, все вместе. Дома постоянно что-то происходило – ставились спектакли, выпускалась газета. Я занимался спортом достаточно серьезно.

Каким?

Смешным. Он назывался настольный теннис. У меня был разряд, я входил в группу мастеров, и у меня было несколько тренировок в неделю. Отец научил меня хорошо кататься на лыжах, и мы в темноте по вечерам катались с ним.  

Приходилось сталкиваться с маргинальными элементами?

Мы жили в Зеленой роще. Часто приходилось, возвращаясь с тренировок, общаться с местными хулиганами.

Вы жгли их словом?

Не только. Иногда и делом…

Юрий Петрович, в каком возрасте у Вас появилась тяга к журналистике?

Мне очень повезло с педагогами по литературе. Все они были прекрасны. Можно было своему педагогу написать сочинение в стихах, или написать сочинение одно на двоих, где человек выступал оппонентом, а его друг – защитником. Или можно было сказать, что я не могу понять Блока, который пишет: «Революционный держите шаг. Неугомонный не дремлет враг…», и приветствую Блока, который пишет: «Ты будешь доволен собой и женой, своей конституцией куцей. А вот у поэта – всемирный запой, мало ему конституций!», и пятерку получить у этого преподавателя. Он четко чувствовал такие вещи.

Во время обучения мы делали то, что нам хотелось. Например, сочинения в стихах. С другом мы писали совместные поэмы – одну строку он, другую я.

Я бы президентом школьного литературного клуба. Учился в математическом классе. И когда я окончил школу, передо мной стояла дилемма – можно было поступать в мед, в физтех, и на журналистику.

Про журналистику мне рассказывали люди, которые учились на этом факультете и с которыми мы общались. Я видел, что они живут очень классно. Они всегда приходили с какими-то интересными вещами: журналами рукописными, с рассказами, какие спектакли они поставили. Короче говоря, я понял, что журналистика – это образ жизни, и я хочу быть среди этих людей.

Романтизировали профессию?

Это вообще были годы достаточно романтические. 70-годы. Годы застоя. А в годы застоя люди погружаются в свой внутренний мир. Мы перепечатывали братьев Стругацких, которые были запрещены. Это был такой самиздат, за него можно было сесть в тюрьму. Один из студентов написал на BBC Севе Новгородцеву про «Deep Purple», и ему очень сильно за это досталось, он был отчислен с факультета.

Профессия, конечно, романтизировалась, воспринималась, как борьба всего хорошего против всего плохого. Ну и вообще, я убежден, что мир двигают романтики, потому что человек, чтобы взлететь, должен быть уверен, что он может летать, а не рационально считать, сколько ему это будет стоить.

У нас еще тогда была такая история про «Битлз». Существовала коллекция пластинок «Битлз», и после распределения из университета каждый уехал со своей пластинкой. Нас даже забирали в милицию у магазина грампластинок, как распространителей песен вероятного противника.

То есть и приводы в милицию у Вас были?

Единичный случай. Но веселья хватало. Я работал возчиком в студенческом колхозе. У меня был хитрый мерин, и я писал простые меринизмы: «Он копытом била. Он копытом не бил, она была кобыла, он конем не был». Потом я «дослужился» до кобылы Анфисы, у нее был жеребенок Фердинанд. Когда дослужился до коня Орлика и въехал на нем верхом в колхозную столовую, – это был финал нашего колхозного спектакля, все были в шоке.

А еще в студенческом колхозе у меня была секция верховой езды и восточно-эротического эпоса. Мы с девочек-первокурсниц деньги на ипподром собирали. Они простодушно верили.

Студенческий колхоз – это было прекрасно. Ну чтоб вы понимали, какое это было время, на курс старше учился Саша Башлачев.  В колхозе мы писали спектакли. Девушек водили в музей Тарковского: в речку бросали железяки, ночью подсветку фонарями делали. Такой был музей.

Было холодно и грязно, но весело. И как-то хулиганство наше было связано всегда с творческой основой.

Когда в 1990 году Вы решили основать независимое СМИ, это был большой риск?

Это был совсем риск. Я ведь не один уходил, а со своими соратниками. И все занимали ключевые посты в редакции «Алтайской правды»: Вячеслав Соколов – редактор городской полосы, Владимир Овчинников – ответственный секретарь, я – заведующий отделом промышленности, транспорта и связи. Мы верили в свои силы, понимали, что сможем сделать хороший продукт.

Нелегко это оказалось, потому что не было экономики, и надо было зарабатывать на жизнь. Договор о первоначальной поддержке был заключен с предприятиями края на год. Потом мы уходили в свободное плавание, и нужны были какие-то точки опоры, чтобы издавать газету, которая нам нравилась. Сначала, как всякие интеллигенты, мы открыли художественный салон, но никто не стал покупать картины наших друзей.

Потом организовали брокерскую контору, и это был довольно успешный проект. Торговали акциями финансовых пирамид, в том числе банка «Менатеп». Даже пытались шить шапки. Приехали в зверосовхоз и встретили там предпринимателя по имени Александр Ракшин. Посмотрели на зверьков, поняли, что шапки шить мы не будем, это все-таки не наше.

А нашим стало то, чем мы могли заниматься как профессионалы – спустя год после «Свободного курса» появилась газета «Купи-Продай», которая в   какой-то момент контролировала 43% рекламного рынка региона. Таким образом, на практике мы пришли к выводу, что надо зарабатывать на том рынке, который ты знаешь, и быть профессионалом в том, что делаешь.

Постепенно у нас добавлялись газеты, разные издания в зависимости от того, что нужно было рынку.

Насколько я помню, «Алтапресс» всегда был монополистом ...

Никогда мы не были монополистами. Быть монополистом очень опасно, быстро деградируешь.  «Алтапресс» всегда шел своим курсом. Но это был не монополизм. Мы были лидерами. У нас был замкнутый цикл производства – свои газеты, своя печатная машина, свое распространение.

Как удается успевать за изменениями в медиапространстве?

Мы вывели для себя такую формулу, что не хотим вскакивать на подножку уходящего поезда, а хотим заставить мир вращаться вокруг себя. Это непростая история. Мы всегда старались нащупать какие-то тенденции, которые есть в мире. Например, приглашали в совет директоров на общественно-добровольной основе моих коллег и друзей из крупных международных компаний. Мы смотрели, как у них, они – как у нас.

Также мы были в числе инициаторов создания профильной ассоциации «Альянс независимых региональных издателей», и в этом году я являюсь президентом этого альянса.

Постоянное участие в каких-то международных проектах, конгрессах, постоянный анализ того, что происходит. Поиск.

Мы подумали в свое время, что надо как-то менять среду, которая у нас существует. Создали кафедру при АлтГУ, которая называется «Современные медиатехнологии». Это тоже способ  оторваться от процесса и посмотреть, что происходит в среде, двигаться быстрее, с опережением. Наши топ-менеджеры читают на кафедре лекции, есть защищенные диссертации. В апреле напечатаю книгу «Стратегия неизбежных перемен» о трансформации нашей отрасли.

Все это делает команда. Расскажите о людях, с которыми работаете

Команда у нас творческая, интересная, непростая. Я думаю, что «Алтапресс» за эти годы стал кузницей кадров. И если собрать всех людей, которые прошли через «Алтапресс», получится классное глобальное медиа.

В команде есть базовые принципы в связи с тем, что мы стараемся развивать журналистику, лидировать, искать новые подходы. Думаю, этим и интересна для наших сотрудников работа в «Алтапрессе». Происходит единение целей и задач у конкретного человека, который развивается вместе с компанией.

У нас люди разноплановые работают вместе, и они не отталкиваются, а притягиваются. Потому что сейчас время проектной работы, и нужно взаимообогащать, взаимодополнять компетенции   друг друга. Это такой интересный котел, в котором плавится все и получается продукт «Алтапресса».

Над продуктами «Алтапресса» работает собственное подразделение программистов. Почему приняли решение формировать свой отдел разработчиков?

Честно сказать – их у нас очень мало. Сегодня не многие понимают, что современные медиа – это в какой-то части IT-компания. Вcе считают, что журналисты первичны, а все остальное можно заказать на аутсорсе. Но на самом деле, в медиакомпании разработчики должны находиться на одном из первых мест.

Сейчас все меняется в течение трех лет. Никто не мог сказать 10 лет назад, что нас впереди ждет век платформ, никто не мог сказать, что поисковые системы и соцсети станут главными игроками информационного рынка.

И важно смотреть вперед на столько, насколько это возможно.  

Мы регулярно проводим стратегические сессии. Иногда полностью сами, иногда с привлечением тренеров извне, и они немного расшатывают наши устои. Сессии – очень важный элемент нашего стратегического планирования. У нас были забавные сессии – «Фестиваль меркантильных идей», сессии коучинга, или сессия, когда мы сначала наметили результат, к которому планируем прийти, придумали для себя, какой наша компания будет, а потом разрабатывали шаги для его достижения.

Как оцениваете себя как руководителя?

Ограничимся ответом, что у меня к себе очень много претензий. Главное качество руководителя – склонность к рефлексии, умение учиться на своих ошибках. И еще важное качество – умение справляться с неопределенностью.

Какой формат отдыха Вам нравится?

В основном, активный: зимой лыжи, в межсезонье скандинавская ходьба, летом велосипед. Баня, большая русская забава. И еще – путешествия. Это всегда движение: ехать, подниматься, идти.

Расскажите о своей семье

В семье сейчас главное – это внучка. Ей год и девять месяцев. Внучка – это полное счастье при полной безответственности. Безответственность, конечно, в кавычках, потому что еще больше отвечаешь за этого человека. Она – такая реальная радость, которая с недавних пор со мной, и я абсолютно счастлив от общения с этим маленьким человеком.

Когда Ваши дети были маленькими, у Вас, наверное, не было времени на такое общение?

Конечно времени было мало. Но тут другое. У меня мальчики, два сына. Один – юрист, он защищает свободу слова и интересы нашей компании. Второй живет в Москве, у него своя компания, он занимается продвижением крупных компаний  в интернете, в социальных сетях. Таких, как, например «Касперский». И, безусловно, наши дети – фанаты «Алтапресса», потому что «Алтапресс» – это вся моя жизнь.

Какие книги посоветуете прочитать посетителям сайта «Магис Бизнес»?

Во-первых, это Стругацкие. Во-вторых, это поэзия. Ее забыли совсем, как-то она не в чести сегодня…

Видимо, прозаическое сейчас время.

Во время жестоких прозаических времен всегда рождаются поэты. Так что кто-то уже на подходе. Поэтому я посоветовал бы почитать прекрасного Давида Самойлова, замечательного поэта. Предложил бы прочитать Кевина Робертса, управляющего директора Saatchi & Saatchi, он придумал концепцию любимых брендов. С моей точки зрения, эта концепция – поворотная, очень важная в маркетинге.

Еще бы посоветовал почитать прозу Окуджавы. Вообще, шестидесятники незаслуженно исчезают из поля зрения нашей молодежи.

Один из самых моих любимых писателей – Василий Аксенов и все его романы. Он мне созвучен, мы с ним находимся на одной волне.

Вам не раз приходилось принимать трудные решения. Что этому предшествует?

Бессонные ночи. Поиск альтернатив и сомнения в правильности принятых решений. А когда решение принято, все сделано, и ты идешь дальше, надо успевать посмотреть в зеркало и понять: вот ты принял решение, достиг чего хотел, и что в итоге?

Есть люди, которые не любят оглядываться. Но хороший руководитель – тот, который может оценивать, правильным ли было решение. Иначе потом можно снова совершить те же ошибки.

Сколько раз хотелось бросить все и начать что-то другое?

Никогда.